Судан, одна из крупнейших стран Африки, уже второй год находится в состоянии острого внутреннего конфликта, который стремительно перерастает в фактическое разделение государства. На фоне снижающегося внимания международного сообщества, занятого кризисами в Украине и на Ближнем Востоке, ситуация в Судане перерастает в одну из крупнейших гуманитарных катастроф XXI века.
По данным Agence France-Presse, конфликт, начавшийся 15 апреля 2023 года, унес жизни по меньшей мере 28 тысяч человек, однако реальные цифры, вероятно, значительно выше — по некоторым оценкам, число погибших может достигать 150 тысяч. Associated Press сообщает, что более 14 миллионов суданцев — почти треть населения страны — были вынуждены покинуть свои дома, а в ряде регионов разразился массовый голод.
Противостояние между регулярной армией Судана и военизированными Силами быстрой поддержки (СБП), возглавляемыми Мохамедом Хамданом Дагало (Хемети), продолжается без признаков деэскалации. В прошлом месяце армия под командованием генерала Абделя Фаттаха аль-Бурхана заявила о полном контроле над столицей Хартумом. Это укрепило позиции правительственных сил на восточном берегу Нила.
Тем временем СБП не только сохраняет контроль над значительной частью территории, но и демонстрирует стремление к созданию альтернативной структуры власти. В годовщину начала конфликта военизированные формирования заявили о создании параллельного правительства, открыто претендуя на политическую легитимность. Их действия усилили опасения по поводу распада страны на две де-факто независимые части.
На западе Судана внимание сосредоточено на городе Эль-Фашер — последнем крупном населенном пункте в регионе Дарфур, который пока остаётся вне контроля СБП. Если он падёт, это фактически закрепит за ними власть над западной частью страны, пишет BBC.
Истоки конфликта восходят к 2019 году, когда после свержения диктатора Омара аль-Башира страна попыталась перейти к гражданскому правлению. И Бурхан, и Хемети тогда выступили против демократических реформ, но позже вступили в ожесточённую борьбу за власть. СБП, в свою очередь, выросли из «Джанджавид» — печально известных ополчений, применявших насилие в ходе конфликта в Дарфуре в 2000-х. Эти формирования, преимущественно арабского происхождения, обвинялись в многочисленных зверствах.
Сейчас обе стороны конфликта обвиняются в нарушениях прав человека. США, ещё при администрации Джо Байдена, обвинили СБП в совершении геноцида в Дарфуре и ввели санкции против Хемети. Регулярная армия также отвергает обвинения в злоупотреблениях, хотя правозащитники фиксируют преступления с обеих сторон.
На ситуацию в Судане существенно влияет вмешательство внешних государств. По данным Института изучения войны, Иран, Россия, Египет, Турция и Объединённые Арабские Эмираты активно поддерживают разные стороны конфликта, поставляя оружие, включая боевые беспилотники.
Так, Иран заинтересован в создании военно-морской базы в Судане для поддержки союзных хуситских атак в Красном море. Россия, в свою очередь, стремится укрепить логистические каналы и проецировать своё влияние на африканском направлении. Египет поддерживает регулярную армию, пытаясь предотвратить распространение конфликта и возможный приток беженцев, а также сдержать Эфиопию и ОАЭ. Турция также оказывает военную помощь армии, балансируя влияние Эмиратов, которые, как утверждается, поддерживают Хемети в обмен на торговые и инвестиционные возможности.
В такой обстановке перспектива дипломатического урегулирования остаётся крайне туманной. Ни одна из сторон не демонстрирует готовности к компромиссу, а международное сообщество, похоже, не придаёт должного значения эскалации. Внутренние линии фронта всё более оформляются как границы возможного будущего разделённого Судана — сценария, напоминающего события 2011 года, когда южная часть страны стала независимым государством.
Однако, в отличие от Южного Судана, где раздел сопровождался хоть и непростыми, но признанными международными процессами, нынешний конфликт влечёт за собой хаотичное формирование параллельных властей, засилье вооружённых фракций и углубляющийся гуманитарный кризис.
Даже если активные боевые действия в будущем утихнут, Судан, по оценкам аналитиков, надолго останется в состоянии нестабильности. Распылённые ополченцы, поддерживаемые внешними игроками и обладающие независимыми политическими амбициями, вряд ли позволят стране быстро вернуться к целостности и устойчивому миру.